В свои тридцать Александр уже заметно поседел. «Отметина войны», — проводит рукой по короткой стрижке. Больше года он в зоне специальной военной операции. В том числе на самом горячем на сегодня направлении – у села Крынки.

— Когда по телевидению объявили о начале мобилизации, начал собирать рюкзак. Я военнообязанный, прошёл срочную службу, причём, со многими благодарностями, так что служить умею. Раз пришло время помочь стране, надо идти. Прятаться – это низко. Да и когда дочки подрастут, смогу честно смотреть им в глаза, что не струсил, не сбежал, — говорит.

В их родне Александр – четвёртый, ушедший на СВО. Дядя – кадровый военный, прошедший Чечню, Сирию, уже ушедший в отставку, но когда понадобился его опыт, снова стал в строй. Подписала контракт крёстная Александра, потом – двоюродная сестра.

Я знал, куда ехал, знал, что будет жёстко, — продолжает Александр. – О плохом не думал, переживал не за себя – за семью: маму, жену, дочерей.

…Нас не сразу кинули в бой. Первое время несли службу на блокпостах, координируя движение, выявляя диверсантов. Одного задержали на мосту – передавал координаты, другой хотел проникнуть на позиции наших войск.

…Первый день на передовой. Я командир взвода мотострелков. Надо построить позиции. Быстро и скрытно. Хорошо, до этого был разговор с опытными контрактниками, стал вспоминать, что рассказывали, плюс смекалка. Там быстро все всему учатся. Сейчас даже по звуку можем определить, что летит, через сколько и где лупанёт. Если метров за 300, продолжаем сидеть – не опасно. Привыкли.

…Страшно? Да. Не страшно только дураку. Страх помогает выжить. А вот паника – наоборот. Зависает вражеский дрон над позицией, затихарись, чтобы не обнаружить себя. Даже если тот начал сброс. Нервы на пределе, а надо держаться. Побежал кто в панике – во-первых, посечёт осколками, во-вторых, враг заметит – жди атаки дронов.

…Познакомились с «Бабой Ягой» – тяжёлый вражеский коптер, несёт несколько артиллерийских снарядов. Грозное оружие, но и его научились сбивать – в ход идёт и стрелковое оружие, и антидроновое ружьё. Перехваченные передаём спецам, те их перепрошивают, и они работают на нас. Как в компьютерной игре, только жизнь здесь одна.

…Я уверен в своих ребятах – не подведут, не бросят. И не потому, что половина подразделения – земляки, фроловчане. Здесь не имеет значения ни землячество, ни национальность – в боевых условиях особое чувство товарищества. В недавнем бою в Крынках наш Иван, сам получивший контузию, вытащил из-под обстрела раненого, потерявшего сознание снайпера. Сейчас оба в госпитале.

…Желание у нас одно на всех: скорейшая победа и – по домам, растить детей. Устали…

…В кармане у сердца иконки и молитва, написанная маминой рукой, на груди крестик – я человек верующий. Без веры вообще нельзя, там – тем более.

…Первым делом из гуманитарки достаём детские письма. Прочитанные прикрепляем на стены в жилище. Ничто так не укрепляет силу духа бойцов, как осознание того, что дома за них переживают и очень ждут.

…Я приехал в отпуск рано утром, дочки ещё спали. Поцеловал старшую — второклассницу, она открыла глаза: «Папа приснился», и, улыбаясь, снова закрыла. Но проснулась младшая, что тут началось (улыбается), и вот уже вдвоём повисли на мне… Какое это счастье! Там, на войне, я стал больше ценить время, проведённое с семьёй. Семья – самое дорогое в моей жизни.

…Вечером шли с женой по ул.Фроловской, у магазина веселилась нетрезвая компания парней, так хотелось встряхнуть, рассказать про таких же по возрасту ребят, которые сейчас там, под миномётным огнём, под обстрелом с коптеров, чтобы здесь был мир, чтобы вы могли работать, ваши дети – учиться… Там моя сестрёнка и тысячи россиян, для которых честь, долг, страна – не просто слова. И мы обязательно победим!

Светлана Базилевская

Источник: https://frolinfo.ru/iz-boya-v-krynkax/